Прихожане

Двенадцать населенных пунктов: Кузнецы, Заозерье, Андроново, Востриково, Большой Двор, Гаврино, Грибаново, Борисово, Тарасово, Носырево — составляют приход Христорождественнского храма. Жизнь храма и жизнь людей, в него приходящих, неразрывно связаны и зависят одна от другой.

Прихожане... Кто они? Какие?

1812 год. Конец сентября. Местные крестьяне становятся активными участниками военных событий. Именно здесь проходила та крайняя черта на востоке, до коей простерлось вторжение Наполеона в Россию.

Здесь под руководством павловского крестьянина Герасима Курина было создано крупнейшее в России партизанское формирование. Необученные, почти безоружный крестьяне смогли не только противостоять отборным драгунам маршала Нея, но и стать победителями в противостоянии.

Наполеон, войдя в покинутую жителями Москву, понял, что кампания проиграна. Следовало подумать о возвращении во Францию. Но возвращаться по разоренной смоленской дороге значило погубить армию. И перед маршалом Неем была поставлена задача разведать путь на хлебный Владимир, чтобы пройдя через него, отступать южными богатыми губерниями.

Занявшие Богородск (ныне г. Ногинск) французы в поисках провианта и фуража небольшими отрядами продвигались вглубь уезда. У деревни Большой Двор один из таких отрядов столкнулся с местными жителями. В короткой стычке, закончившейся бегством растерявшегося неприятеля, крестьяне приобрели не только трофейное оружие, но и уверенность в своих силах. Страх перед «победителями» растворился в темноте соснового бора, как и французские драгуны.

Удивительно, что тихие, никогда не видевшие ужас войны, еще не имевшие личных счетов к неприятелю люди решились на такое дело. Все здесь противоречило здравому смыслу. Они не знали, с какими силами им пришлось столкнуться. Что это: разведка, отряд фуражиров или передовые части двинувшейся на Владимир наполеоновской армии? И вряд ли можно было рассчитывать вилами и палками остановить армию «покорителя народов». Но каждый чувствовал, что невозможно жить рядом с разорителями Отечества, виновниками гибели Москвы, осквернителями святынь. Это чувство не оставляло выбора, понуждало к действию. Сознание правоты рождало надежду и удесятеряло силы.

Такая малая пичужка бросается на матерого хищника, защищая свое гнездо, и нередко успевает в этом...

семь дней вели беспрерывные бои крестьяне-партизаны. Не все они били такими бескровными, как у деревни Большой Двор. Были потери, были победы. Но этот бой был первым. Крестьяне шли на верную смерть. Как жертва. Добровольцев и называли «жертвенники».

Отряд Курина, состоявший в начале из двухсот человек, через пять-шесть дней насчитывал почти шесть тысяч, из коих было почти 500 конных. Все они местные. Если припомнить плотность населения здешних земель в те годы, то получается, что каждый двор, каждая семья давала на войну не одного, а скорее 2-3 жертвенников.

Короткая — всего в неделю — партизанская война, однако, принесла значительный урон неприятелю. Партизанам удалось блокировать путь на хлебный Владимир. И неизвестно еще, где закончилась бы военная карьера маршала Нея, если бы он всего несколькими часами не разминулся с куринскими партизанами, вошедшими в Богородск тут же после отхода французов. Произошло это событие 1(14) октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы.

Историю этой короткой войны можно встретить в мемуарах, научных трудах, литературе. Кое-что сохраняется и в устных рассказах. Один из этих рассказов о тех днях повествует и о заозерском храме Рождества Христова.

Каменная постройка привлекла французских гусар. Нисколько не сомневаясь, они двинулись с намерением расположиться в нем с лошадьми на ночь. Оккупанты опасались искать гостеприимства у местных крестьян и часто использовали православные церкви как казармы и даже конюшни. Такую конюшню они и устроили неподалеку, в Успенском храме села Богослово.

Но здесь, в Заозерье, случилось чудо: разлившееся почти до дверей храма озеро преградило путь святотатцам. Боясь завязнуть в топкой грязи, они повернули восвояси. Что ж, последняя неделя сентября. Дожди. Все может быть.

Но у здешнего озера есть одно удивительное свойство, известное всем местным жителям. В нем всегда один и тот же уровень воды. Не ниже, не выше. Даже весенний паводок после снежной зимы не покрывает низких мостков на воде. И когда жарким летом 1972 г. из озера беспрерывно качали воду для тушения пожаров, уровень оставался прежним. Хотя засуха стояла небывалая.

В тридцатые годы нашего столетия пришло время новым жертвенникам, потомкам куринских мужичков-партизан, совершивших подвиг.

Стали закрывать храмы, арестовывать и увозить священников. Закрыли храм Рождества Христова, что на Данилищевом озере. Прихожане принялись хлопотать о возобновлении богослужения. В те годы для этого требовалось особое мужество.

Слышали здешние прихожане и о том, что прямо на церковном дворе расстреляли священника одного Богородского храма. Рассказывали, что когда сбрасывали колокол с колокольни соседнего Никольского храма в селе Васютине, то в толпе вскрикнула горестно женщина. И ее, мать пятерых детей, в тот же день арестовали и увезли. Навсегда.

Страшно. Но отступать было некуда. Без храма жизнь хуже, чем под ворогом. И, удивительное дело, отстояли храм!

Во все время, пока не было богослужения, несколько месяцев добровольцы охраняли церковное имущество. Прятали в хитро устроенном тайнике священные сосуду и утварь. Не подпускали к храму глумливый актив безбожников. Бесправные и беззащитные в те злые годы, они победили. Потом говорили: святитель Тихон помог.

Одна из христианских добродетелей — любовь к Отечеству. Православный человек не может быть безразличен к отечественным заботам. К горестям и радостям своей Родины. Особенным памятником патриотизму прихожан храма Рождества Христова может послужить замечательная икона святого праведного князя Александра Невского в прекрасном черно-золоченом киоте, выполненная по заказу и на средства местных прихожан. На вложенный в киот медной дощечке надпись: «Икона сия пожервована от прихожан Христорождественнской Церкви при озере Данилове Богородского уезда в память мученической кончины 1 марта 1881 года Царя Государя Александра II Освободителя миллионов людей от крепостной зависимости при священнике Михаиле Воскресенском и старосте церковном В.С. Чайковом».

В предреволюционные годы конца XIX — начала XX столетия наши православные соотечественники молились о даровании России наследника престола. Известно, что у царя Николая II и его супруги Александры Федоровны долгое время рождались только дочери. И вот в 1904 году, через год после торжественного прославления святого преподобного Серафима Саровского, в коем прославлении царская семья принимала особое участие, произошло долгожданное в отечестве событие: родился наследник русского престола цесаревич Алексей. Народная радость выражала себя по-разному. Прихожане храма Рождества Христова заказали прекрасную трехсветную висячую лампаду из золоченой вырезной меди и украсили ее царским гербом. На кружевных крыльях лампады надпись: «В память рождения Наследника Цесаревича Алексея. 30 июля 1904 г.».

В советские годы местные власти, конечно потребовали убрать из храма лампаду с царской символикой. Но один умелец из прихожан закрыл надпись небольшими накладками и вырезал из медальона царский герб — двуглавого орла. Лампада осталась висеть. Царский герб сохранялся в церковном хранилище и, как только стало возможно, в конце восьмидесятых годов, его опять впаяли на место. Надпись освободили, и теперь лампада представлена в свое первоначальном виде. Она не только вызывает приятные воспоминания — ее можно назвать замечательной проповедью патриотизма.

Неподалеку от Заозерья, в деревне Буньково, в небольшой деревянной избушке жила семья Извековых. Извековы были прихожанами Христорождественнского храма. Ходил в храм на службу вместе со своей мамой и сестрами и Сережа Извеков — будущий Святейший Патриарх Всея Руси Пимен. Домик, где он жил, до самого последнего времени еще можно было увидеть, проезжая по Горьковскому шоссе. Храм, в котором молился в детстве, Святейший Патриарх помнил всю жизнь. В семидесятые годы настоятелем в Заозерье был назначен протоирей Виктор Шиповальников, с которым Святейшего связывала долгая и искренняя дружба. Он был сердечно рад, узнав о назначении давнего друга. «Послужи у меня на родине», - сказал он ему.